Есть темы, которые привлекают внимание исследователей на протяжении десятилетий. Одна из них – бессознательная связь между разными поколениями одной семьи. Часто — на основе травматичных переживаний. Такая связь называется межпоколенческий или трансгенерационный травматизм. Его можно сравнить с раной, которая болит где-то глубоко (но как будто постоянно) и требует лечения. Сегодня расскажу один эпизод из истории Мэри*. Мать девочки никак не могла найти няню годовалой малышке, чтобы выйти на работу. С каждой из них девочка была капризна, «вредничала» и «плохо себя вела».
Иллюстрация: bdabney, pixabay.com
Травматизм: значение длительного расставания
Миссис Мач (так звали мать Мэри) нашла работу на неполный день, поскольку считала, что их семье был необходим дополнительный доход. Она достаточно быстро искала нянь для дочки и при необходимости также быстро их меняла. Когда обнаружилось, что Мэри «плохо себя ведет» в присутствии няни, капризничает и «вредничает», оба родителя девочки очень удивились. О том, насколько травматична для маленького ребенка временная утрата матери (а длительное расставание в раннем возрасте воспринимается именно так), они не понимали.
За четыре месяца до этого семья начала работу с психологом. Он предложил родителям подумать о том, что значит для ребенка материнская любовь и ее утрата. Но специалист столкнулась с непреодолимой стеной. В прошлом у самих родителей не было стабильных детско-родительских отношений. Только случайные контакты с родителями или лицами, их заменяющими.
«Значение расставания и утраты было погребено в памяти, – пишет Сельма Фрайберг. – Семейный взгляд на расставание, отделение, уход или смерть был такой: “Забудь об этом. Ты к этому привыкнешь”. Миссис Мач не могла вспомнить скорбь или боль при утрате значимых людей».
Межпоколенческий травматизм: история повторяется
В процессе работы обнаружилось, что миссис Мач была «брошенным» ребенком. Ее мать почти всё время лежала в больницах. Поэтому девочка с братом сначала жили у тети, а потом у бабушки со стороны матери. Об отце у психоаналитиков долгое время не было никакой информации.
В конце подросткового возраста мать Мэри встретила своего будущего мужа. Он был выходцем из такой же семейной системы, как и она. Но в своей семье он стал первым, кто боролся за выход из этого замкнутого круга. Будущий отец Мэри хотел для себя лучшей доли.
«Когда эти два одиноких и заброшенных молодых человека нашли друг друга, у них было обоюдное соглашение. Оба они хотели лучшего, чем то, что им известно, – рассказывает Сельма Фрайберг. — Но сейчас, после нескольких лет усилий, спираль закрутилась вниз».
История матери Мэри (история отвержения и пренебрежения) повторилась с ее собственным ребенком.
«В каждом из таких случаев ребенок становился безмолвным участником семейной трагедии, – продолжает психоаналитик. – В таких семьях на ребенка ложится груз угнетающего прошлого родителей с того момента, как он приходит в этот мир. Родитель приговорен повторять трагедию своего детства заново с собственным ребенком во всех ее ужасающих деталях».
Межпоколенческий травматизм: связь прошлого и настоящего
Задачей психолога стал поиск связей между событиями в материнском прошлом с тем, что происходит с ее ребенком в настоящем. Для того, чтобы помочь изменить ситуацию.
Однажды психолог обнаружила в семье полный беспорядок (по американской программе ментального здоровья детей она в установленное время приходила в семью). Мэри плакала, а родители сердились на ее «упрямство». Оказывается, девочка только что рассталась с одной няней и у нее появилась другая.
«Девочку оставили с незнакомой женщиной, — сказала психолог. – Без матери она чувствовала себя одинокой и испуганной, она не знала, что произойдет. Никто не мог ей ничего объяснить. А сама она лишь ребенок и не может выразить серьезность своих проблем словами».
Психолог предложила родителям вместе попытаться понять малышку и помочь ей справиться с ее страхами.
Межпоколенческий травматизм: когда забыть невозможно
На одной из встреч миссис Мач достала семейный альбом и показала портреты своих родственников. Среди них были мать, отец, тетя Джейн, с которой она жила до пяти лет; сын тети, погибший на войне.
«Такое горе для тети Джейн! – сказала миссис Мач. – Никто в семье не позволил ей оплакивать собственного сына».
Всё, что говорили окружающие было «Забудь об этом», «Это в прошлом». Затем она стала говорить о недавней смерти отца и дедушки. Выяснилось, что незадолго до рождения Мэри произошло много утрат и шокирующих событий. Однако в семье всегда говорили: «Забудь об этом».
«Интересно, можем ли мы понять, как бы чувствовала себя Мэри, если бы она неожиданно оказалась в незнакомом доме и никогда бы не увидела мать и отца? – спросила психолог у матери. – Мэри не смогла бы этого понять; это встревожило бы ее и очень огорчило. Интересно, как это переживается, когда девочка совсем мала?».
Начало новых открытий
Миссис Мач слушала, глубоко погрузившись в свои мысли.
«Нельзя заменить одного человека другим, – сказала она жестким голосом спустя время. – Невозможно прекратить любить их и думать о них. Просто невозможно кого-то заменить».
Это стало для миссис Мач началом новых открытий.
«По мере того, как ей помогали переживать утраты, скорбь и чувство отвержения в своем детстве, она больше не могла причинять боль собственному ребенку, – пишет Сельма Фрайберг. – Она сказала, что никогда не хотела бы, чтобы ее девочка себя так чувствовала. Кроме того, мать Мэри начала понимать, что такое утрата и печаль».
Миссис Мач начала вырабатывать стабильный план для Мэри и няни. Теперь она понимала, какое значение это имеет для ребенка. После этого тревога Мэри начала уменьшаться, и она вошла в новый режим.
Обратить взгляд внутрь себя
Такие истории происходят не только в неблагополучных семьях, подобные «призраки» могут прийти в любую семью. И родитель с ребенком могут не заметить, что проигрывают сцену совсем из другого времени с другими действующими лицами. Но в этом случае узы любви охраняют ребенка и родителей от вторжения злобных призраков.
«История не является неизбежной судьбой, – подчеркивают психоаналитики – И будет ли родительство переполнено печалей и травм, или же оно станет временем обновления, нельзя предсказать из рассказа о прошлом родителя».
Здесь важны и другие факторы: готовность родителя беспристрастно исследовать свое прошлое, узнавать себя (в том числе и свои неприятные стороны), способность меняться и по-настоящему слышать себя и того, кто рядом.
*Подробно случай Мэри описан в статье «Призраки в детской: психоаналитический подход к проблемам нарушенных взаимоотношений мать-дитя». Ее авторы – американский психолог Эдна Адельсон (именно она работала с Мэри и ее семьей), социальный работник Вивиан Шапиро и психоаналитик Сельма Фрайберг.
__________
Другие публикации на эту тему:
__________
Если у вас возникли вопросы или вы чувствуете, что нужна личная консультация, пишите мне в Телеграм или на электронную почту mail@yatskovamaria.com.